Выпускники 30ки Выпускники 30ки

Владимир Марголин (1949, 1)

Как Тридцатка получала первые медали

Как Тридцатка получала первые медали.

Было это в 1949 году. До финала дошёл один 10-й класс. И уж очень хотелось директору школы – Виктору Ивановичу Гужиеву «омедалить» 1-й выпуск. В плановом хозяйстве и это решили спланировать заранее, но по – честному. Отобрали 6 кандидатур и предупредили «старайтесь ребята, с медалью поступишь куда хочешь». Но больше, чем 3 медали было не получить. Хотя бы три, решил В.И. 3 из 6! Кто же это был?

- Петров Томас, интеллектуал, музыкально образованный парень, отец его был одно время ректором (или деканом) юридического института, который находился в полуразрушенном флигеле Меньшиковского дворца. Там же и жила их семья. У них была Отдельная квартира! Это был синоним элитности. Мне он играл музыкальные пьесы и убеждал не увлекаться пластинками популярно-подпольного Вертинского. Я и не увлекался, но другое мне было в ту пору недоступно. Позже Том, видимо, разочаровался во мне. А привлекли его мои шахматные успехи (я был чемпионом класса и школы), что он принял за интеллект. Парень он был красивый, импозантный, знал себе цену и абы с кем не общался. Получить медаль ему было по силам, но где-то по пути (из 11 экзаменов) он потерял к этому интерес и спокойно сошёл с дистанции. Позже закончил геологический ЛГУ, в жизни был успешен, сейчас доктор наук.

- Халдин Володя, парень– ртуть, вечно одержим какими-то идеями, сын геологов и потому родителей видел нечасто. Мы с ним сошлись на поэзии, оба любили её и писали свои «стихи». Оба любили бродить по городу, чаще – вокруг Невы между мостами лейт. Шмидта и Дворцовым. А встречались в Соловьёвском саду. Невысокого роста, он был привлекателен своими горящими глаза- ми, а лёгкое заикание хорошо ему шло. Володя написал такое сочинение на экзамене, что 30 школа стала известной всему городу. Сочинение его читали по ленинградскому радио(!). Писал он его на свободную тему, ибо не был он в ладах с памятью на разные цитаты из классиков и неклассиков. А тема была «Вся земля в цвету». И он написал поэму(!) о том,как видит эту Землю из космоса (слово это тогда было почти иностранным), постепенно приближаясь к ней в пору уже наступившего на Земле нового светлого общества. И Земля по ражает его красотой садов и полей, изобилием и радостью. И руководство школы решило – вот кто достойный кандидат на медаль! Но Володя отнёсся к этому спокойно, казалось всю свою энергию он уже отдал сочинению. Как ни просили его учителя, как ни вытягивали, он хладнокровно стал получать четверки, нахватал их целых 6 штук (а для серебряной медали больше трех нельзя было) и тоже отошёл в сторону. Подал документы на филфак ЛГУ, на журналистику (как и я, грешный), набрал 24 из 25 и ...не попал! Ибо в последний момент заполнили отделение группой из СНД. Перешел на химфак, успешно закончил, защитил кандидатскую и работал в Текстильном, где мы снова оказались вместе. Был женат, имел 2 детей, но однажды летом, в 70-х, его нашли мертвым в пустой квартире. Разгадки гибели его я не знаю.

- Самарский Володя, высокий, стройный, красивый парень. Любимец физички, Ек.Ал.Чижиковой, он на лету решал задачи, без видимых усилий. Постоянно трудиться он не любил, всё и так давалось легко. Несколько экзаменов он сдал легко и небрежно, но на остальных «поплыл». Позже работал он научным сотрудником в СЗПИ, что-то у него не сложилось, а налет талантливости исчез, затем переехал в Москву.

- Потапов Саша, вот, кто полностью заслуживал медали! Пожалуй, единственный из 6 претендентов. И школа так думала, и соученики. Все 10 классов он учился только на отлично, был аккуратен, порядочен, помогал другим, был толковым общественником. Семья у него была нормальная, трудовая, каждая копейка была на счету. Но по Саше (Шурику) это не было видно. А дом их стоял там, где ныне стоит станция метро «Василеостровская». Саша выбрал обычную, нормальную тему для сочинения и написал хорошее, добротное сочинение без ошибок. Но в итоге осталось только 3 претендента, и все трое, и Саша в их числе, сдали все экзамены на «5». На 3 золотых подавать школе нельзя, объяснял мне Виктор Иванович, придерутся к кому-нибудь в сочинении и не будет никакой медали. Мы решили подать на 2 золотые и 1 серебряную, так надежней. И Потапову, конечно, на золотую. Но в РОНО не захотели дать 30-й 2 золотые, придрались к какому-то нормальному обороту в сочинении и поставили Саше «4», лишив его любой медали. Саша перенес это внешне спокойно и сдал на все пятерки экзамены в Корабелку. Где и работает поныне доцентом и зав. учебной частью. Защитил кандидатскую.

- Шурупов Вадим. Всегда, как и Потапов, учился на отлично, но был особняком в классе, веяло от него холодком. Помогать кому-нибудь или заниматься общественными делами не считал нужным. В классе его не любили. Характер замкнутый и я о нем почти ничего не знаю. Получил 1-ю в школе золотую медаль. Окончил геологический ЛГУ. Умер в 80-х гг.

- Марголин Владимир. В годы учебы имел отличные отметки только там, где нравилось. И потому не котировался в медалисты. Но стукнула ему идея (вместе с В.Халдиным) поступить на журналистику в ЛГУ. Идея, мягко говоря, бредовая. А заниматься хотел литературоведением (сейчас о нём, себе, думаю как ирреальном юноше). Манили лавры и терновый венец Белинского! Но умный отец мой, сам выпускник Техноложки, не переубедив меня, поставил условие: в ЛГУ только с медалью! Т.е. – без экзаменов. Вот, я и начал штурмовать науки с середины 10 класса.

Не сразу в меня поверила и школа. А, поверив, стала помогать, ибо в какой-то момент реальных кандидатов осталось лишь трое. Везло мне, что большинство предметов мне нравилось, и получать по ним пятёрки было в моих силах.
Сочинение я писал на свободную тему «Ленинско-Сталинский комсомол в годы войны и труда».

Был я мальчиком литературным, много читал, язык был нормальным и сочинение удалось. Но героями я взял не «Молодую гвардию», как большинство сверстников, а малоизвестную полтавскую подпольную организацию, а также героев романа Веры Кетлинской «Мужество». Да ещё красивый эпиграф из В. Гюго на всю страницу: «Живые борются И живы только те, чьё сердце предано возвышенной мечте.. Кто цель прекрасную, поставив пред собою, К вершинам доблести идут..» И всё бы ничего, но времени было мало, т.к. по пути двум товарищам набросал их сочинения, и не успевал переписать себе с черновика. И в гонке написал не «Мужество», а «Молодость» - роман Кетлинской. Других ошибок не было.

И вызывает меня через пару дней директор Гужиев, честит меня почём зря за то, что я лишаю школу(!) медали и требует переписать страницу с черновика заново. В черновике было правильно. Я робко возразил, что это нечестно, и пусть идёт, как идёт. Такой разнос, какой я выдержал от Виктора Ивановича, (а был он под 2 метра ростом) я, по младости лет ещё не испытывал. Я был смят и раздавлен и готов был делать всё, только бы он успокоился. А надо сказать, что В.И., как педагог-историк вызывал у меня восхищение. Многие его уроки-лекции я помню до сих пор, а ведь прошло почти 60 лет! И авторитет его был очень высок! А историю, с его, ой как нелёгкой руки, я люблю и изучаю всю жизнь.

Он приказал прийти на следующий день переписывать сочинение. Весь вечер мы ходили с отцом по улице, обсуждая проблему честно – нечестно. Отец убеждал меня, что интересы школы выше... А на завтра я сидел, запертый в классе, и переписывал заново, мучаясь душевно. И в довершении всего, вдруг, в класс влезает Коля Горюнов, с которым мы последние годы сидели на одной парте. И я со стыдом признаюсь в том, что я делаю. А Коля, грызя пальцы, такая была у него привычка, отвечает, что директор прав, а ты молчи в тряпочку!

За сочинение я получил «5» и РОНО эту отметку утвердило. Остальные экзамены все были сданы на «5», но особую радость я доставил Нине Дмитриевне, когда не только всё ответил по билету, но и сославшись на 4-ю главу истории партии, подчеркнул закон перехода количество в качество (кислород – озон), и это в присутствии комиссии РОНО. И как я потом огорчил её, когда В.Ив. легко убедил меня не претендовать на золотую (у тебя столько минусов в биографии!) и самому выбрать «4» вместо «5» по любому предмету. И я почему-то выбрал химию.

И незабвенный Борис Федорович Блошкин, наш классный руководитель и самый Первый Математик 30-й, (Он и меня влюбил в Математику), своей рукой вывел мне в 3 четверти «3» по химии и этим превращал годовую отметку в «4». С этой четверкой я и получил серебряную медаль. Гужиев всё точно предсказал. А в ЛГУ меня все равно не взяли, ни на филфак, ни на исторический, ибо в биографии на вопрос о национальности я ответил «Да» и добавил, что отец был осужден в 1937-39 г.г. Это по существу. А по форме, за то, что я не знал вопросы июньского пленума горкома партии. На остальные вопросы я ответил (О Бизонии, о платформе клики Тито, о плане развития животноводства и т.д.).

И я закончил Политех, (там 4 факультета мне закрыли, взяли на 5-й –мехмаш), стал конструктором, исследователем, педагогом, защитил диссертацию. Работал в НИИ и СКБ, ВУЗе, готовил абитуриентов по математике (36 лет), увлекался поэзией и поэтами, писал в местную печать и увлекался историческими материалами в разных аспектах. Медаль у меня сохранилась, а «серебряный» аттестат я передал школе в музей в день её 100-летия.

Используя этот сайт, вы соглашаетесь с тем, что мы используем файлы cookie.